Непрекращающийся ни на день бой в донецком аэропорту — это тот важный штрих, который окончательно роднит картину дня в Донецке со знаменитыми работами Эшера. Граничащее с сюрреализмом сосуществование нескольких реальностей совершенно сбивает с толку и сводит с ума практически каждого, кто пытается разобраться и систематизировать происходящее тут.
Прежде всего, конечно, сам бой за аэропорт, который жители Донецка, проживающие в относительном удалении от места событий, ощущают как регулярные залпы тяжёлой артиллерии и установок залпового огня. Мнение, что к этому можно привыкнуть, всё-таки немного ошибочное. Как бы ни заматерели слух и сознание жителей города, гигантские «литавры» порядком действуют на нервы обывателей. Те же, кому не повезло жить или работать в непосредственной близости отбывших воздушных ворот Донецка, не только отчётливее слышат канонаду, но и различают треск автоматных и пулемётных очередей, свидетельствующих о том, что около аэропорта идёт не просто артиллерийское «переплёвывание», а самый настоящий бой. Война и не думала уходить отсюда.
Последствия подобных столкновений проявляются в гнетущей и тревожной обстановке в городе, а также приводят к реальным жертвам среди его жителей. В один из дней горсовет Донецка сообщил о трёх погибших и пяти раненых, пострадавших из-за обстрелов. Пользователи социальных сетей поспешили усомниться в таких «скромных» цифрах: по мнению некоторых, число убитых гораздо больше. Вероятно, на скептическое отношение к официальным данным влияют и общее недоверие к ситуации, и недавние факты обнаружения тайных массовых захоронений недалеко от Макеевки.
Удивительно, что на фоне несмолкающей канонады в школах Донецка прошла перекличка, а 1 октября даже должен начаться новый учебный год. С одной стороны, судя по большому количеству детей и подростков на улицах, предпосылки к этому есть. С другой стороны, вопрос безопасности учащихся остаётся весьма актуальным. Думать так заставляет слишком уж большой процент разрушенных и пострадавших учебных заведений, что вряд ли можно списать на совершенно случайные попадания. Но если летом мины и снаряды били по пустым корпусам, то осенью и зимой там будут находиться дети. Остановит ли это обстоятельство наводчиков артиллерийских и миномётных расчётов — вопрос в пустоту. Опасения подтвердились в первый же день занятий, когда Град попал в 57-ю школу. Дети и учителя были вынуждены прятаться в подвале, начался пожар, сообщали и о жертвах…
В любом случае в результате того, что центр вооружённого конфликта опять переместился в Донецк, его мирное население вновь оказалось непосредственно вовлечённым в военное противостояние, цели и последствия которого до конца не понятны даже для людей в форме, не говоря уже о штатских. Отчего в ситуации, когда минские соглашения худо-бедно работают, самая горячая точка конфликта опять не в степи, а в черте города с почти миллионным населением, в самом деле не ясно.
Хотя определение «не ясно» можно применять практически к любой из сторон действительности, не боясь в итоге заслужить упрёки в неосведомлённости.
Как результат, дуальность происходящего проявляет себя буквально во всём, ухмыляясь в лицо всем законам формальной логики.
Высшие учебные заведения Донецка, по крайне мере самые крупные из них, по одним сведениям, уезжают из города, по другим — остаются. Пенсии в Донецке то ли выплачиваются, то ли нет. Нё менее странная и двойственная ситуация в здравоохранении и других социальных сферах. Со стороны может показаться, что новая власть медленно выдавливает Киев из управления регионом. Но существует и другое видение происходящего: украинская столица оставляет Донецк либо по своей воле, либо в силу каких-то договорённостей, а вот её преемники в регионе пока не могут или не хотят заполнить образовывающуюся управленческую пустоту. В преддверии надвигающейся зимы такой вакуум власти, безусловно, грозит и гуманитарной катастрофой, и человеческими потерями, сравнимыми с теми, что принесла на эту землю война.
Но весь ужас ситуации даже не в реальности такой трагедии, а в том, что её перспектива (вполне, к слову, реальная для обеих сторон конфликта) воспринимается как некий абсолютный и полезный аргумент, доказывающий собственную правоту и опровергающую заблуждения оппонентов. Как и в большинстве подобных конфликтов, бывшие друзья и соседи за короткое время становятся непримиримыми врагами по причинам, которые многие не вспомнят уже через год.
