Национальная идентичность штука загадочная, это вам всякий скажет — хоть культуролог, хоть священник, хоть министр обороны. Тем более странна она в приложении к США — стране, которую создавала, кажется, вся планета. Однако же идентичность эта существует, хоть и замешана, конечно, прежде всего на вкусах и пристрастиях — а также прошлом, давнем и не очень — англосаксонского белого населения. Вернее сказать, так: в Штатах национальных идентичностей несколько, но все они не противоречат друг другу. Особенно ярко это проявляется в музыке. Тут вам и блюз — черная музыка, породившая госпел, соул, джаз и много чего еще; тут вам и кантри — музыка сугубо белая, родившаяся из ковбойских песен под губную гармошку; тут и фолк, тоже белый, изначально замешанный на культурной изоляции протестантов-переселенцев в глухих горных районах; ну и текс-мекс, техасско-мексиканская гремучая смесь, оле! За последние семьдесят лет все четыре слились в едином порыве, хотя на первый взгляд это и незаметно. Не последнюю роль в этом сыграл один очень приметный человек (рост193 см), без которого сегодня никак не могут обойтись американская индустрия звукозаписи, телевидение и Голливуд. Его зовут Ти-Боун Бернетт.
Как должна звучать Америка
Остановимся на секунду и попробуем ответить себе на вопрос, кто такой Ти-Боун Бернетт? Один из самых востребованных продюсеров американской звукозаписывающей индустрии. Более того, он один из главных музыкальных директоров Голливуда, а с некоторых пор — и сериального мира: к нему обращаются за помощью братья Коэны, к нему спешат экс-цеппелиновец Роберт Плант и актер Джефф Бриджес, он помогает Элтону Джону в борьбе с самим собой, а писателю Стивену Кингу — в написании мюзикла. Он не вопиющ, не экстравагантен, он не сумрачный гений типа Брайана Ино, не кучерявый бодряк вроде Джеффа Линна — нет, у них в Техасе эти английские штучки не приняты. Стоит вспомнить, каким он предстал перед публикой на обложке собственного альбома (да-да, он продолжает записываться!) True False Identity: эдакий southern gentleman то ли в сюртуке, то ли в доломане с вышитыми обшлагами и наглухо застегнутой сорочке — вот разве что гитара через плечо перекинута. И лицо абсолютно нездешнее, вернее – не нынешнее, с дагерротипов XIX века. А в полуулыбке, в выражении глаз его таится, может быть, все то, что подразумевается под идиомой «американская готика»… Но он любит книги не только Карсон Маккалерс, но и Дэшила Хэммета. Это, кстати, слышно и по его альбомам. И это привлекло к нему внимание всех тех, кто с середины 1980-х обращался к его продюсерским услугам — точное знание о том, как будет звучать результат.
Текс-мексовые рокеры Los Lobos, эксцентричный шотландец Элвис Костелло, Counting Crows, певица Сэм Филипс были его клиентами в ту пору, и все шло удачно — вплоть до того, что на Филипс наш герой просто женился. А через Костелло он попал в музыкальные директора фильма «Черно-белый вечер», с которого, в сущности, началось триумфальное возвращение на сцену полузабытого в те годы рок-героя 1950-х Роя Орбисона. Говорят, что именно Ти-Боун придумал собрать вокруг него супербэнд из того же Костелло, Брюса Спрингстина, Тома Уэйтса и прочих, с восхищением смотревших на ветерана актуальных звезд — и «фишка» сработала. Как, впрочем, и всегда. Термина «американа» еще не было, но Бернетт уже был. И он шел к пониманию того, как должна звучать Америка, семимильными шагами.
Кино нового века
За два года до начала XXI века наступает решающий момент: братья Коэны снимают удивительный фильм, который сохраняет всю свою свежесть и очарование по сию пору. Он называется «Большой Лебовски», и в нем сплетаются комедия абсурда и драма поколения, а герой, здоровенный пофигист по прозвищу Чувак, осколок эпохи хиппи, до сих пор для сотен почитателей остается ролевой моделью. Такой картине и саундтрек нужен особенный. Кто выводит Джоэла и Итана на Ти-Боуна, в точности неизвестно, но тот выполняет свою работу ювелирно — и в результате Кэптен Бифхарт встречается с Имой Сумак, джазовая легенда Мередит Монк — с Костелло, а великий фрик 1960-х, уличный певец Мундог нос к носу сталкивается с великолепно безвкусной цыганской версией «Отеля Калифорния». Невероятный, почти невозможный коктейль становится бестселлером независимо от фильма, а в фильме при этом, не перетягивая одеяло на себя, становится полноправным участником, наравне с Джеффом Бриджесом и Джоном Гудманом. С этого момента кино и Ти-Боун не расстаются никогда.
Поначалу кажется, что его главные фаны и клиенты в кино — Коэны. Наверное, в них, еврейских городских умниках, он увидел что-то важное для себя, но что они разглядели в нем камертон Америки, о которой, собственно, и снимают свои фильмы, не подлежит сомнению. Собственно говоря, автор сейчас возьмет на себя смелость заявить, что фильм «О, где же ты, брат?», вольный парафраз гомеровской «Одиссеи», стал с музыкальной точки зрения первым мощным выплеском «американы» во внешний мир — и даже не спрашивайте, кто был его музыкальным продюсером. Тут уже не было ни фолка, ни кантри, ни блюза, ни блюграсса — скрипачка Элисон Краусс и певица Джиллиан Уэлш, блюзмен Крис Томас Кинг и безымянные темнокожие заключенные и даже актеры Джордж Клуни, Тим Блейк Нельсон, Джон Туртурро создавали звуковой портрет страны, состоящий из деталей и полутонов, но в то же время цельный и полный. Фактически Бернетту как продюсеру здесь удалось заглянуть по ту сторону «Звездно-полосатого знамени» и увидеть там Америку, единую в своем многообразии. Страна ответила Бернетту и Кознам взаимностью, узнав себя в зеркале песен — и три премии «Оскар» тому свидетельство; персональная награда досталась и Бернетту — «Грэмми» как продюсеру года. Через три года после аккуратного, но малозаметного госпел-альбома из музыки к фильму «Игры джентльменов» он пишет две песни для «Холодной горы» — и та, что написана вместе с Элвисом Костелло и спета Элисон Краусс, номинируется на «Оскара».
В 2005-м он работает с Вимом Вендерсом над «Стучитесь без входа» и, наконец, касается святой для избранного (и во многом придуманного им) жанра: готовит Хо-акина Феникса к роли Джонни Кэша в байопике «Переступить черту». «Оскар» достается на сей раз Риз Уизерспун, сыгравшей Джун Картер Кэш, жену великого певца — но в своей речи она говорит очень важные слова: «Спасибо Ти-Боуну Бернетту — если б не он, я никогда бы не осмелилась воплотить в жизнь свою давнюю мечту стать кантри-певицей». Это, пожалуй, поважнее «Оскара».
Сэр Роберт, сэр Элтон
Если останавливаться на всех продюсерских работах Бернетта в нулевых, не хватит места в журнале. Поэтому мы вспомним только две из них. …Говорят, что полуакустическое звучание американского фолка всегда влекло экс-вокалиста Led Zeppelin — и звучание его бэнда начала нулевых явственно об этом свидетельствует. Но говорят также, что на решение записать совместный альбом со скрипачкой и певицей Элисон Краусс повлияло ревнивое внимание к успеху совместного альбома Марка Нопфлера и Эммилу Харрис… Так или иначе, в 2007-м совершилось невозможное: кантри-звезда и вокалист одной из главных рок-групп всех времен выпустили диск Raising Sand. «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань» — да, примерно так оно и было. И запрягал, понятное дело, наш старый знакомый. Песни Джина Кларка и Тома Уэйтса, самого Планта и братьев Эверли оказались благодатным материалом для новоиспеченного дуэта — так, как его увидел Бернетт. «Лирические запевы и расслабленные баллады, флер и флирт, медленные танцы на теплом песке, переклички слайд-гитар и глухие удары барабанов, сонные соло «деревенских» скрипок и сдержанное позвякивание банджо…», — писал ресурс Rock.ru в свойственной сетевой критике возвышенной манере — но да, так оно и было. Куда только девался пафос Планта? Куда пропало горделивое предубеждение кантри перед роком? Бернетт, умница и миротворец, вплел в эту дихотомию игрока из внешнего мира, своего любимца, авангардного гитариста Марка Рибо, и все засветилось невиданными доселе красками. К тому же Ти-Боун сделал маленький, но весомый подарок своей уже бывшей к тому моменту жене Сэм Филипс, включив в альбом ее давнюю, но не выходившую раньше песню Sister Rosetta Goes Before Us, — она стала одним из центральных моментов Raising Sand, одного из лучших альбомов 2000-х. Жаль, что у него не было продолжения — а может быть, оно и хорошо: он остался единственным общим бриллиантом в коронах у обоих его создателей, а для Бернетта стал еще одной очень важной вехой.
А вот чего никто не мог ожидать, так это сотрудничества с Элтоном Джоном. О ветеране поп-рынка к концу 2000-х говорили как о мертвеце — или хорошо, или ничего, и новость о том, что над новым релизом он работает вместе с Леоном Расселом, разорвалась бомбой. Рассел, новоорлеанский пианист-нонконформист, сделавший для американской музыки невероятно много, никак не укладывался в одну парадигму с Элтоном. А вот, поди ж ты: альбом The Union был записан под предводительством Бернетта с участием… Нила Янга и Брайана Уилсона из The Beach Boys и оказался, во-первых, неожиданно свежим и свободным от штампов, а во-вторых, фактически вернул Элтона в тот мир, от которого он, казалось, навсегда оторвался. И миру, и Элтону это было только на пользу. Не знаю, как мир, а Элтон Джон Ти-Боуна за это многократно благодарил — и пригласил для работы над своим следующим альбомом.
Сердце, игры, детектив и бродячий Фолксингер
Америка — страна везунчиков, культ успеха здесь едва ли не важнее всего на свете. И в то же время Америка любит падших — не призывая к ним милость, но помогая подняться. Именно о таком вот разочарованном и полуспившемся герое, в прошлом успешном кантри-музыканте, а ныне — лузере, играющем по провинциальным клубам, написал свой роман писатель Томас Кобб. Его прочитал Джефф Бриджес и понял, что хочет сыграть главного героя. Для Бриджеса музыка — мир знакомый и важный, более того, у него в загашнике был даже сольный альбом, выпущенный еще в 2000-м — неплохой, но какой-то безликий. Понятно, что роль была просто создана для него — благородно стареющего и в то же время имеющего опыт по изображению разного рода делинквентов — взять хотя бы того же Чувака, Дюдю из «Большого Лебовски». Бернетт — у Бриджеса не было вопросов относительно того, кто будет отвечать за музыкальную составляющую, — стал не только главным по музыке, но и сопродюсером всего фильма. Это был верный выбор: под его руками не только Бриджес обрел убедительность и вес — запели даже Колин Фаррелл и Роберт Дюволл, также снимавшиеся в картине. Как и всегда, кантри у Бернетта получилось не сказать что хрестоматийное: это снова американа, музыка американских просторов и городков. И Бриджес, и Бернетт получили по «Оскару»: один — за лучшую роль, второй — за лучшую песню, совпадающую с названием картины. Немудрено, что продюсером альбома Бриджеса, вышедшего спустя полгода после фильма, стал тоже Ти-Боун. …Подростковая постапокалиптическая книжная серия Сьюзен Коллинз «Голодные игры» давно ждала экранизации — а когда дождалась, то… даже не спрашивайте, кому довелось отвечать за саундтрек. Ведь героиня «Голодных игр» — чудовищных соревнований на реальное выживание в прямом эфире разорванной на части Америки — родом из Аппалачей, одного из самых корневых американских регионов. И наш герой взялся за новую — а потому захватывающе важную для него — задачу по воссозданию американской музыки, какой она могла бы быть через триста лет. От Неко Кейс до Swell Season, от The Decemberists до кантри-звездочки Тэйлор Свифт, от канадских неопроггеров The Arcade Fire -вплоть до Maroon 5, совершенно на себя непохожих — все эти артисты стали для Бернетта элементами паззла, который он наложил поверх традиционной киномузыки Джеймса Ньютона Ховарда, и наложил невероятно удачно: тинейджеры, основные зрители кинофраншизы, приняли альбом-компаньон как должное, а сами участники проекта восприняли его с большим энтузиазмом. Но не только проект, но и самого Бернетта тоже: «Он отличный чувак, с которым можно поговорить о музыке», — говорит вокалист Arcade Fire Уин Батлер, принадлежащий к совершенно иному, чем Бернетт, поколению. Помните, мы упоминали о любви Ти-Боуна к детективной прозе Дэшила Хэмметта? Предложение поработать над сериалом «Настоящий детектив», которому уже прочат славу главного телесобытия года, поступило Бернетту аккурат в момент активного участия в другом сериале, «Нэшвилл» — о кантри-музыке и политике в американской провинции, сериале очень успешном — и не только потому, что в США нет главнее музыки, чем кантри, а еще и потому, что по своему обыкновению Бернетт заставил запеть своими голосами всех актеров. Вернемся к «детективам». Мрачный сценарий Ника Пиццолатто и место действия — болота Луизианы — не могли не понравиться нашему герою. Пожалуй, на сегодня эта работа Бернетта может быть отнесена к наиболее приближенным к тому, чего он добивается от музыки в кино. Нет смысла перечислять тех артистов, которых он, как пасхальные яйца, прячет в недрах каждой серии, — стоит лишь упомянуть о том, что в оригинальных авторских темах он вновь соединяет диаметральные противоположности: джазовую диву Кассандру Уилсон и банджоиста Рианнона Гидденса. Сказать, что Бернетт в «Настоящем детективе» менее важен, чем Мэттью Макконахи и Вуди Харрельсон, никак не получается: в процессе создания довольно неприглядной картины современной Америки сквозь призму охоты за маньяком музыка занимает едва ли не главное место.
Последняя значимая на сегодня работа Бернетта в кино — удивительный фильм старых друзей братьев Коэнов «Внутри Льюина Дэвиса». История воображаемого фолксингера-неудачника, сочиненная на основе биографии Дэйва Ван Ронка, выглядит по сравнению с предыдущими работами Бернетта и Коэнов почти миниатюрной, камерной — но таковой, конечно же, не является. Трагикомические блуждания певца-лузера по Нью-Йорку в компании с котом, тычки и пинки завоевали фильму Гран-при в Каннах, а актерскими работами Оскара Айзека и Джастина Тимберлейка восхищались критики по обе стороны океана, учитывая то, что по воле Бернетта и его подельника по части музыки, Маркуса Мамфорда из группы Mumford Sons, оба они сами пели за своих героев — причем Тимберлейк оказался более чем идеальным фолкником. Кстати, для саундтрека Боб Дилан отдал Бернетту неизданную песню — и это стало прекрасным завершающим штрихом в музыкальной картине фильма.
Свои дела
А что же собственное творчество, неужели Ти-Боун совершенно отказался от авторских амбиций? Да нет, не то чтобы. Он, впрочем, и в прежние времена не сильно частил с альбомами; с начала нового тысячелетия их вышло всего два — номерных, а не саундтреков и не концертов. Автор позволит себе аутоцитату из рецензии на альбом-2006 The True-Face Identity: «Ти-Боун прервал молчание не радости ради. Готы всех стран по прослушиванию этого диска должны стройными рядами двигаться в детский сад на постоянное пребывание. Американская готика о натюрель — вот что мы получаем. Не мир он принес, но меч. Строгость музыкальной формы здесь парадоксальным образом подчеркнута атональными ландшафтами Марка Рибо, который везде ко двору. Не нравится Бернетту то, что происходит с миром и человеком, и, в сущности, он прав». И вот совсем недавно стало известно о самом амбициозном проекте Бернетта. Он собрал команду из старых и новых друзей и сотрудников — от Элвиса Костелло и Маркуса Мамфорда до Джима Джеймса из группы My Morning Jacket, чтобы поработать над полученными от менеджмента Боба Дилана черновиками музыканта середины 1970-х годов, «…это отнюдь не второсортные стихи, он просто их не закончил», — заявил Бернетт в интервьюLA Times.Идея принадлежит самому Бернетту — а автор, которому, понятное дело, недосуг заниматься собственными почеркушками сорокалетней давности, лениво благословил проект. Однако, учитывая весь бэкграунд нашего героя, его решимость, последовательность и удачливость (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!), можно быть уверенным в том, что мы находимся на пороге очередной негромкой, может быть, но очень важной и для музыки, и вообще для американской культуры сенсации.
Ведь Ти-Боун Бернетт, человек с лицом из позапрошлого века и вечной горькой полуулыбкой доказал: все, за что он берется, не имеет статуса ниже, чем самый высокий.
